Угрожающие попытки "развенчать мифы о великом и могучем"
Хорошо известно, что словарный запас различных языков неодинаков. Лексикон цивилизованного человека может в десятки раз превышать словарный запас представителя какого-нибудь дикого племени Африки. Также понятно, что и в пределах одного и того же языка у разных носителей словарный запас сильно различается: у ребенка и взрослого, у дворника и профессора. В любом случае, ни у кого не возникает сомнений, что более обширный словарь всегда связан с запасом знаний и интеллектуальным превосходством. А теперь внимание: что бы вы подумали, если бы вам официально заявили, что наш русский язык – дикарский, содержит в пять раз меньше слов, чем английский? Конечно, возмущенно оспорили бы эту чушь! Однако подобное "научное мнение" неоднократно транслируется в СМИ. Это не может не настораживать.
Последний раз это утверждение прозвучало с телеэкранов в 2011 году. Но обсуждать и анализировать легче не телепередачи, а печатные материалы, с которыми легче ознакомиться (например, в интернете). Так, можно заглянуть в архив журнала "Наука и жизнь". В 6-м номере за 2009 год опубликована статья доктора филологических наук (!), некоего Милославского, под издевательским названием "Великий, могучий русский язык". В нем автор "развенчивает мифы" о русском языке. В частности, утверждается, что "по весьма огрубленным подсчетам, словари английского литературного языка содержат порядка 400 тыс. слов, немецкого - порядка 250 тысяч, русского - порядка 150 тысяч". Из чего предлагается сделать выводы о том, что "богатство русского языка – миф" (почти дословная цитата). Вообще, статья написана в духе самооплевывания, характерного для начала 90-х; меня даже несколько поразила ее анахроничность. Не говоря уж о полной ненаучности.
Автор даже не упомянул о сложностях и проблемах подсчета слов и вообще о проблеме возможности и уместности сколь-нибудь научного определения и сравнения словарного запаса целых языков. Считаю необходимым привести следующие возражения.
1) В разных культурах различны критерии "допуска" слов в литературный язык. В континентальной традиции господствует централизованное планирование, тогда как у англосаксов во всем стихия рынка (неформальный подход). Например, у французов лексика проходит строгую цензуру со стороны такого органа как Academie Francais (Академия французского языка). Она решает, какие слова принадлежат литературному французскому языку, а какие нет. В силу такой цензуры сложилась ситуация, когда считается, что во французском языке, со всей его богатейшей литературой, не более 150.000-200.000 слов. В английском же каждый может придумать слово и сразу ввести его в язык. Так, Шекспир писал, что придумал около 1,7 тыс. слов из своего писательского словаря в 21 тысячу слов. Это, кстати, огромное достижение для писателя, его превышает только наш Пушкин: 24 тыс. слов, абсолютный и непревзойденный индивидуальный рекорд активного словаря всех времен – см. "Словарь языка Пушкина" в 4-х томах (М. 1956-1961). Большинство же образованных европейцев активно используют не более 8-10 тыс. слов, а пассивно - 50 тыс. и более.
Очевидно, названные автором той статьи 150.000 русских слов - это слегка округленный объем широко известного Большого Академического словаря русского языка (БАС), который в издании 1970 года в 17 томах насчитывал 131 257 слов. А английские 400.000 - это, по-видимому, последние издания Оксфордского и Вебстера. Причем в предпоследних изданиях этих же английских словарей слов было в несколько раз меньше (конкретику можно посмотреть в интернете). Откуда же такой прирост и почему их словари содержат больше слов, чем наши? Первая причина – беззастенчивый подсчет архаизмов, которые современные англичане и американцы, конечно же, не знают. В английской филологической традиции лексикой современного английского языка считаются все слова со времен Шекспира (современника Ивана Грозного и Бориса Годунова). В российской же традиции вся допетровская, а с подачи знаменитого лексикографа Ушакова – и допушкинская лексика считается древне - или старорусской.